Отношение стимула к существующему знанию

Проводя собеседование с соискателями, Гарри Оддс может получить информацию, как соответствующую, так и противоречащую имеющемуся у него стереотипу. Какие сведения он с большей вероятностью восстановит в памяти через пару дней? С одной стороны, можно предположить, что это будет информация, соответствующая его стереотипу. Также возможно допустить, что ему запомнится то, что противоречило сложившемуся мнению. Ответ на подобный вопрос не столь очевиден, как можно было бы ожидать. И та и другая информация может иметь свои преимущества, хотя по разным причинам и при различных обстоятельствах.

Кажется удивительным, что несоответствующая или неожиданная информация часто запоминается лучше, чем не противоречащая ожиданиям. Если мы узнаем, что священник ограбил пожилую даму или известный спортсмен имеет физические недостатки, вероятно, мы задумаемся над этими сведениями и запомним их. Было показано, что прямая инструкция «сформировать впечатление» повышала шансы нерелевантной информации на ее удержание в памяти. Подобная цель предполагает обобщение и осмысление противоречивой информации и побуждает индивида к усилиям. Другими словами, неожиданные сведения требуют более глубокого познавательного анализа.

Подобное объяснение подтверждают и другие экспериментальные результаты. Запоминание нерелевантной информации ухудшается, когда описания поведения относятся к группам, а не к отдельным людям. Очевидно, примирить противоречивые впечатления относительно различных членов группы проще, чем относительно одного и того же человека. Было обнаружено, что преимущества в переработке несоответствующей информации исчезают, когда скорость предъявления стимулов слишком высока и не позволяет работать с ними дополнительно.

Тем не менее, большая заметность и лучшая запоминаемость несоответствующей информации — это только половина дела. Сведения, не противоречащие имеющимся знаниям, также могут хорошо запоминаться, хотя и по другим причинам. Если «неожиданные» сведения удерживаются в памяти вследствие большего количества уделенного им внимания и когнитивного усилия, «непротиворечивую» информацию проще извлекать из памяти, поскольку там она оказывается включенной в мир систематизированного знания. Если неожиданное преступное поведение монаха трудно забыть, представление о нем как о «великодушном» человеке просто можно вывести из общего знания его других свойств (религиозных, моральных, подчинения нормам поведения). Другими словами, факт «противоречия ожиданиям» запускает обработку стимула по схеме «снизу-вверх» (которая прекращается, когда ресурсов по переработке оказывается недостаточно). Наоборот, лучшее запоминание сведений, соответствующих ожиданиям, является примером переработки по схеме «сверху-вниз», на основании имеющихся у человека структур знания (данный эффект не наблюдается, когда смысловая связь стимула и содержаний памяти отсутствует).

Исследование Макра и его коллег подтверждает существование различных процессов, которые могут приводить к актуализации как уместной, так и несоответствующей информации. Авторы предположили, что преимущественное извлечение нерелевантной информации из памяти происходит только в тех случаях, когда существует значительный ресурс по ее переработке. Напротив, работа с релевантными данными памяти не зависит от имеющегося объема ресурсов. В эксперименте испытуемые просматривали видеозапись беседы двух женщин, обсуждавших свои увлечения, образ жизни и т.д. Информация, содержавшаяся в разговоре, соответствовала или не соответствовала заявленным профессиям собеседниц («врач» и «парикмахер»). Половина испытуемых во время просмотра должна была запомнить восьмизначное число (высокий уровень когнитивной загрузки), а оставшиеся участники не выполняли никакой дополнительной задачи (низкий уровень загрузки). После просмотра фильма испытуемых просили пересказать содержание разговора. Члены второй подгруппы (низкая загрузка) преимущественно воспроизводили сведения, противоречащие стереотипу; тогда как испытуемые, решавшие две задачи одновременно (просмотр видеозаписи и запоминание числа; высокий уровень загрузки), лучше припоминали сведения, соответствовавшие образу профессии.

Выводы, согласующиеся с нашими знаниями, могут потеснить переработку нерелевантных данных, требующую большего количества ментальных ресурсов. При этом активированными окажутся преимущественно те структуры памяти, которые уже сложились. Точно так же срабатывают и социальные стереотипы. Заложенные в них ожидания часто подтверждаются субъектом даже при наличии противоречащих им наблюдений. Например, наш знакомый — сексистски настроенный менеджер по персоналу Гарри Олдс — может с предубеждением относиться к сведениям, демонстрирующим успехи женщин в работе по сравнению с их коллегами-мужчинами. Если бы работа памяти зависела только от «воспроизводимости» изолированных узлов, новые сведения были бы сохранены и изменили бы уже существующие стереотипы Гарри. Однако, поскольку его память организована в виде сексистских категорий, именно эти сложившиеся стереотипы выступают в качестве «ключей» при извлечении информации из памяти. Сканируя содержание памяти, познавательные процессы Гарри активируют сведения о наивности, ненадежности и истеричности женщин, и эти «ключи» сводят на нет преимущества, имевшиеся у наблюдений, противоречащих его стереотипам. Установочная роль ключевых категорий при формировании суждений, о которой мы говорили, может быть рассмотрена в качестве частного случая переработки информации, направляемой уже сложившимися знаниями («сверху-вниз»).